Гипермаркет знаний>>История>>История 11 класс>>История: Кризис 1921 г. и его уроки
40. Кризис 1921 г. и его уроки С конца 1920 г. положение правящей в России коммунистической партии стало стремительно ухудшаться. Многомиллионное российское крестьянство, отстояв в боях с белогвардейцами и интервентами землю, все настойчивее выражало нежелание мириться с удушавшей всякую хозяйственную инициативу экономической политикой большевиков. В РКП(б) были люди, предвидевшие такой поворот событий и пытавшиеся так или иначе его предотвратить. Сразу после решающих побед Красной Армии над белогвардейцами, в январе 1920 г., состоялся III Всероссийский съезд Советов народного хозяйства, одобривший предложение экономиста М. А. Ларина упразднить продразверстку, ввести продналог вдвое ниже разверстки, а все остальное получать от крестьян путем свободного товарообмена. Менее радикальное предложение внес в марте 1920 г. Л. Д. Троцкий. В докладной записке в ЦК РКП(б) он констатировал, что разверстка не только подрывает сельское хозяйство, но и грозит окончательно разрушить всю экономическую жизнь страны и что никакое усиление реквизиционного аппарата не даст большого количества продуктов. Бороться с хозяйственной деградацией, по мнению Троцкого, возможно двумя методами: в богатых земледельческих районах (Украина, Дон, Сибирь) заменить разверстку процентным натуральным налогом и снабжать крестьян промтоварами в соответствии со сданным количеством зерна; в разоренных центральных губерниях дополнить разверстку по ссылке хлеба принудительными мерами по запашке земли. ЦК под нажимом В. И. Ленина отверг эти инициативы. Нежелание лидера большевиков вносить какие-либо коррективы в стратегию и тактику экономической политики объяснялось по меньшей мере тремя взаимообусловленными обстоятельствами: традиционной для марксистов отрицательной оценкой принципа свободы товарооборота, вокруг которого прямо или косвенно вращались все предложения по изменению хозяйственной политики. «Свобода оборота — это есть свобода торговли, а свобода торговли значит назад к капитализму,— подчеркивал В. И. Ленин.— Свобода оборота и свобода торговли это значит товарный обмен между отдельными мелкими хозяевами. Мы все, кто учился хотя бы азбуке марксизма, знаем, что из этого оборот.а и свободы торговли неизбежно вытекает деление товаропроизводства на владельца капитала и на владельца рабочих рук, разделение на капиталиста и на наемного рабочего, то есть воссоздание снова капиталистического наемного рабства»; устоявшейся к тому времени оценкой всей предшествующей экономической политики советской власти, в том числе «военного коммунизма». Последний рассматривался большинством руководителей РКП(б) не только как сумма продиктованных войной чрезвычайных мер, но и как прорыв в правильном направлении — к созданию нетоварной, истинно социалистической экономики. Правда, признавали большевики (да и то в основном позднее), продвинулись к новой экономике по пути коренной ломки прежних рыночных структур намного дальше и быстрее, чем планировалось первоначально, и объясняли это тем, что буржуазия сопротивлялась по-военному и необходимо было ради защиты революции немедленно лишить ее экономического могущества. В новых же, мирных условиях крестьянам следует набраться терпения, исправно поставлять в город хлеб по продразверстке, а власть «разверстает его по заводам и фабрикам», оперативно восстановит на этой основе почти полностью разрушенную за годы лихолетья промышленность, вернет крестьянству долг, и тогда-то, по словам В. И. Ленина, «выйдет у нас коммунистическое производство и распределение». С тем чтобы это «вышло» как можно быстрее, еще более усиливалось государственное регулирование крестьянского хозяйства. В соответствии с постановлением VIII съезда Советов (декабрь 1920 г.) на местах были созданы посевкомы. Им вменялось в обязанность следить за выполнением новой повинности крестьян — безукоснительно засевать и обрабатывать все имеющиеся в стране пахотные площади; поверхностным, как вскоре выяснилось, пониманием глубинных причин крестьянского недовольства. В. И. Ленин явно переоценивал степень «согласия» деревни с политикой «военного коммунизма», упуская из виду, что отсутствие массового и повсеместного сопротивления крестьян продразверстке в 1919 — первой половине 1920 г. определялось не верностью принципиального курса на не рыночные связи с мелкими товаропроизводителями и жесткое государственное регулирование сельского хозяйства, а опасностью реставрации дореволюционных земельных порядков в период ожесточенной борьбы с белогвардейцами и интервентами. Поэтому причины усиливающегося буквально на глазах политического брожения в деревне Ленин искал главным образом в «чрезмерности» разверстки для отдельных губерний страны и в бесчинствах тех, кто ее собирал. Ответ деревни не заставил себя ждать. Одно за другим в разных концах страны (в Тамбовской губернии, в Среднем Поволжье, на Дону, Кубани, в Западной Сибири) вспыхивают антиправительственные восстания крестьян. К весне 1921 г. в рядах их участников насчитывалось уже около 200 тыс. человек. Недовольство бурлило и в Вооруженных Силах. В марте с оружием в руках против коммунистов выступили матросы и красноармейцы Кронштадта, крупнейшей военно-морской базы Балтийского флота. В Москве, Петрограде и других крупных городах нарастала волна массовых забастовок и демонстраций рабочих. Поднимавшиеся на борьбу с властью трудящиеся требовали отмены разверстки, свободы торговли и хозяйствования на земле, наконец, демократизации политического режима в стране, что выражалось в лозунгах «свободных Советов» (то есть Советов, переизбранных без диктата коммунистов при свободе агитации социалистических партий) и изредка — созыва нового Учредительного собрания. По своей сути это были стихийные взрывы народного возмущения политикой советского правительства. Но в каждом из них в большей или меньшей степени наличествовал и элемент организации. Его вносил широкий спектр политических сил: от монархистов до социалистов, действовавших особенно напористо и энергично. Объединяло эти разнородные силы стремление овладеть начавшимся народным движением и, опираясь на него, ликвидировать власть большевиков. С точки зрения западных историков, бурные и трагические события начала 1921 г. вылились в малоизвестную миру новую народную революцию, участники которой пытались добиться воплощения в жизнь лозунгов Октября. Дискуссия о перспективах и возможном исходе этого мощного движения народного протеста, начатая тогда же политиками разной ориентации, не затихает до сего времени. Лидеры умеренных социалистов Ю. О. Мартов и В. М. Чернов поспешили объявить кронштадтское и другие восстания 1921 г. доказательством того, что возможна «борьба за освобождение России от полицейско-бюрократической диктатуры коммунистов», «идущая по линии интересов революции, а не обреченная стать невольным орудием контрреволюции» в лице белогвардейцев. Диаметрально иную трактовку событий начала 1921 г. дал многоопытный и авторитетный буржуазный политик П. Н. Милюков. Он сразу и без дипломатических экивоков указал на то, что стоит за безоговорочно поддержанным им лозунгом «свободных Советов»: «Для настоящего момента это означает, всего вероятнее, что власть должна перейти от большевиков к умеренным социалистам, которые получат большинство в Советах. Для многих, конечно, эти последние тем же миром мазаны, как и сами большевики». Милюков с таким мнением был в корне не согласен. Плавная передвижка власти к эсерам и меньшевикам в рамках Советов, на его взгляд, единственно способна спасти страну от анархии. Сама же новая власть, «санкционированная учреждениями вроде Советов», будет, «конечно, временной», а дальше все «образуется». Лидер кадетов прекрасно помнил недавний опыт гражданской войны, выявившей полную неспособность «чистых демократов» удержать кормило государственной власти сколько-нибудь длительное время. Аналогичным образом оценивал ситуацию и В. И. Ленин. «Умный вождь буржуазии и помещиков, кадет Милюков,— писал он в мае 1921 г.,— ...прав против Черновых и Мартовых, ибо выдает действительную тактику действительной белогвардейской силы, силы капиталистов и помещиков: давайте поддерживать кого угодно, даже анархистов, какую угодно Советскую власть, лишь бы осуществить передвижку власти... А остальное «мы», Милюковы, «мы», капиталисты и помещики, «сами» сделаем, анархистов, Черновых, Мартовых мы шлепками прогоним, как делали в Сибири... Это доказано историей, это проверено фактами». Дискуссия носила довольно отвлеченный, теоретический характер, хотя нельзя не признать, что наиболее убедительную и ближе всего соответствующую реальной ситуации в России перспективу дальнейшего развития общенационального кризиса сформулировали совместными усилиями В. И. Ленин и П. Н. Милюков. Руководство компартии просто не могло позволить себе роскоши дожидаться практического подтверждения своего прогноза и, не дрогнув, хладнокровно бросило на подавление народных выступлений сотни тысяч штыков и сабель регулярной Красной Армии и ее лучших полководцев (М. И. Фрунзе, М. Н. Тухачевский, С. М. Буденный и др.). 18 марта пал Кронштадт. К концу лета 1921 г. было в основном покончено и с другими крупными очагами повстанческого движения в стране. В большевистских верхах между тем крепла уверенность, что с помощью одного голого насилия выйти из кризиса невозможно. По вопросу, что делать дальше, в компартии с ноября 1920 г. развернулась острейшая дискуссия, получившая название «дискуссия о профсоюзах». На деле же, как позднее отметил пленум ЦК РКП(б), спор шел «об отношении к крестьянству, подымавшемуся против военного коммунизма, об отношении к беспартийной массе рабочих, вообще о подходе партии к массе в полосу, когда гражданская война уже кончилась». Мнение членов ЦК РКП(б) разделилось примерно поровну между платформами В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого. Кроме них было предложено еще несколько платформ: «рабочей оппозиции» (А. М. Коллонтай и А. Г. Шляпников), «демократического централизма» (А. С. Бубнов, В. В. Осинский, Г. В. Сапронов) и др. Л. Д. Троцкий, забыв о своих реформаторских поползновениях весны 1920 г., выступал за введение в норму деятельности государственных и профсоюзных органов чрезвычайных, по сути, военизированных методов руководства, «закручивание гаек» в политике и экономике, в том числе для того, чтобы «держать в узде» многомиллионное крестьянство. А. Г. Шляпников и А. М. Коллонтай, напротив, ратовали за передачу управления народным хозяйством в руки самих «производителей-рабочих», требовали невмешательства ЦК РКП(б) в работу советских и профсоюзных органов, отказа от назначений работников на административно-хозяйственные должности. Близкие по духу с «рабочей оппозицией» предложения отстаивали А. С. Бубнов, В. В. Осинский и Г. В. Сапронов, делая особый упор на необходимости расширить внутрипартийную демократию за счет большей свободы действий фракционных группировок в РКП(б). В понимании В. И. Ленина крайности (предложения троцкистов и «рабочей оппозиции») смыкались: и тот и другой путь, вступи на него большевистская партия, в конечном счете привел бы ее к утрате контроля над ситуацией в стране со всеми вытекающими из этого последствиями. Чтобы утихомирить бушевавшие страсти по малозначащему для него вопросу о собственно профессиональных союзах, Ленин выдвинул размытый и ни к чему не обязывающий тезис: «профсоюзы — школа коммунизма», то есть предложил их рассматривать как самодеятельные общественные организации, работающие под руководством компартии. Главные же усилия Ленин сосредоточил на поисках путей преодоления острейшего кризиса, охватившего страну. Охарактеризовав сложившуюся ситуацию чеканной формулой — «Экономика весны 1921 г. превратилась в политику: «Кронштадт», Ленин сформулировал три основных «урока Кронштадта». Первый из них гласил: «Только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах». Второй «урок» требовал ужесточить «борьбу против меньшевиков, социалистов-революционеров, анархистов» и прочих оппозиционных сил с целью их полной и окончательной изоляции от народных масс. Согласно третьему «уроку», следовало добиться большей «сплоченности (и дисциплины) внутри партии». енинский анализ политической обстановки в России определил решения Х съезда РКП(б), собравшегося в Москве в марте 1921 г. Реализуя установку вождя на экономическое соглашение с крестьянством, съезд одобрил постановление о замене разверстки меньшим по размеру продналогом. Земледельцам предоставлялось право обмена остающихся запасов продовольствия, сырья и фуража на нужные им продукты промышленного и сельскохозяйственного производства. На съезде были подведены итоги дискуссии о профсоюзах, увенчавшиеся принятием ленинского проекта резолюции. В то же время накал межфракционных споров насторожил и обеспокоил большинство делегатов съезда, как никогда осознавших необходимость сплочения партийных рядов в условиях кризиса и реальной угрозы потери власти над Россией. Это позволило большевистскому лидеру без особого труда провести еще одну неожиданно предложенную им резолюцию — «О единстве партии», которая на десятилетия стала краеугольным камнем внутрипартийного режима. Она запрещала фракционную деятельность и наделяла ЦК правом исключать из своего состава любого его члена, на что раньше был полномочен только съезд. Тем самым традиции и законы внутрипартийной демократии оказались подорванными в своей основе. Вопрос об оппозиционных политических партиях на Х съезде РКП(б) специально не обсуждался. Это произошло несколько позже, на Х общебольшевистской конференции в мае 1921 г., где с предельной категоричностью было еще раз подчеркнуто: «Все мысли, что война окончена и поэтому не нужна ЧК, что можно делать уступки политические, являются после трехмесячного опыта сплошным недоразумением. Перед Кронштадтом это могло быть не так ясно, но с момента, когда контрреволюция открыто доказала, что она готова пройти не только через правые, но и через левые двери, что им безразлично, едут ли они на красном или на белом коне, с этого момента положение стало яснее ясного: по отношению к меньшевикам и эсерам есть одна тактика — тактика беспощадной борьбы». В результате Советская Россия вступила в полосу мирного строительства с двумя расходящимися линиями внутренней политики. С одной стороны, началось переосмысление основ политики экономической, сопровождавшееся раскрепощением хозяйственной жизни страны от тотального государственного регулирования. С другой — в области собственно политической — «гайки» оставались туго закрученными, сохранялась окостенелость советской системы, придавленной железной пятой большевистской диктатуры, решительно пресекались любые попытки демократизировать общество, расширить гражданские права
История для 11 класса, учебники и книги по истории скачать, библиотека онлайн
Содержание урока конспект урока опорный каркас презентация урока акселеративные методы интерактивные технологии Практика задачи и упражнения самопроверка практикумы, тренинги, кейсы, квесты домашние задания дискуссионные вопросы риторические вопросы от учеников Иллюстрации аудио-, видеоклипы и мультимедиа фотографии, картинки графики, таблицы, схемы юмор, анекдоты, приколы, комиксы притчи, поговорки, кроссворды, цитаты Дополнения рефераты статьи фишки для любознательных шпаргалки учебники основные и дополнительные словарь терминов прочие Совершенствование учебников и уроков исправление ошибок в учебнике обновление фрагмента в учебнике элементы новаторства на уроке замена устаревших знаний новыми Только для учителей идеальные уроки календарный план на год методические рекомендации программы обсуждения Интегрированные уроки
Если у вас есть исправления или предложения к данному уроку, напишите нам. Если вы хотите увидеть другие корректировки и пожелания к урокам, смотрите здесь - Образовательный форум.
|
Авторські права | Privacy Policy |FAQ | Партнери | Контакти | Кейс-уроки
© Автор системы образования 7W и Гипермаркета Знаний - Владимир Спиваковский
При использовании материалов ресурса
ссылка на edufuture.biz обязательна (для интернет ресурсов -
гиперссылка).
edufuture.biz 2008-© Все права защищены.
Сайт edufuture.biz является порталом, в котором не предусмотрены темы политики, наркомании, алкоголизма, курения и других "взрослых" тем.
Ждем Ваши замечания и предложения на email:
По вопросам рекламы и спонсорства пишите на email: