С. Маршак

1.Фашистский сумрачный калиф,                             
„Муссолини, куш!"
-Ляжет на пол Муссолини,
Толст и неуклюж.
Если фюрер скажет резко:
„Мой Трезор, ату!"
-Вихрем мчится Антонеску
С плеткою во рту.
Если Гитлер палку бросит,
Говоря: „Аппорт!"
-Маннергейм ее приносит,
Радостен и горд.
У стола сидят собачки,
Образуя круг.
Ждут какой-нибудь подачки
Из хозяйских рук.
Но обещанные кости
Ест хозяин сам.
Только плети, только трости
Остаются псам.
Кальян душистый закурив,
Велел войти с докладом
Своим Шехеразадам.
И вот вошел Шехеразад
И прочитал ему доклад:
- Один немецкий пулемет
Разбил сто тысяч дотов
И триста тысяч девятьсот
Семнадцать самолетов!
Два „мессершмитта" на лету
Забрали в плен Алма-Ату
С воздушным загражденьем,
С луной и затемненьем...
Калиф прервал его доклад,
Прикрыв плотнее двери:
- А каковы, Шехеразад,
Немецкие потери?
- Калиф, ты задал мне вопрос
Весьма замысловатый,
Я на советский счет отнес
Немецкие утраты!

2. Гитлер вымолвил в Берлине:
„Муссолини, куш!"
-Ляжет на пол Муссолини,
Толст и неуклюж.
Если фюрер скажет резко:
„Мой Трезор, ату!"
-Вихрем мчится Антонеску
С плеткою во рту.
Если Гитлер палку бросит,
Говоря: „Аппорт!"
-Маннергейм ее приносит,
Радостен и горд.
У стола сидят собачки,
Образуя круг.
Ждут какой-нибудь подачки
Из хозяйских рук.
Но обещанные кости
Ест хозяин сам.
Только плети, только трости
Остаются псам.

3.Смотрят жадные враги,
Чем бы поживиться?
Каши просят сапоги
У фашиста Фрица.
К нам явился без сапог
Этот вор и пьяница,
А домой уйдет без ног,
Если жив останется.
К нам явился он за кашей
С ложкой, вилкой и ножом,
Но его отучат наши
Заниматься грабежом.
Хотел отведать каши
Владетельный барон.
Теперь на грядке нашей
Пугает он ворон.

4.Фашистский сумрачный калиф,
Кальян душистый закурив,
Велел войти с докладом
Своим Шехеразадам.
И вот вошел Шехеразад
И прочитал ему доклад:
- Один немецкий пулемет
Разбил сто тысяч дотов
И триста тысяч девятьсот
Семнадцать самолетов!
Два „мессершмитта" на лету
Забрали в плен Алма-Ату
С воздушным загражденьем,
С луной и затемненьем...
Калиф прервал его доклад,
Прикрыв плотнее двери:
- А каковы, Шехеразад,
Немецкие потери?
- Калиф, ты задал мне вопрос
Весьма замысловатый,
Я на советский счет отнес
Немецкие утраты!

5. Молниеносную войну
Он обещал в июне,
И целый час метал слюну,
Беснуясь на трибуне.
Он говорил: - Исход войны
Решу я в две недели!
-И дураки его страны
В ответ ему галдели.
Когда же этот срок истек.
Бессовестный оракул
Двухмесячный назначил срок.
А Геббельс „хох!" проквакал.
То к ноябрю, то к рождеству,
То первого апреля
Грозился фюрер взять Москву.
А месяцы летели...
«Не думать о конце войны!» -
Таков приказ последний.
«Немедля сдать в казну штаны!» -
Гласит приказ соседний.
Уже листов календаря
Не остается, кроме
Сорок восьмого мартобря
На стенке в желтом доме…

6.Мой Фриц, сокровище мое,
Пиши нам о своем здоровье.
Пришли нам теплое белье,
Хотя бы залитое кровью.
Его могу я постирать.
Оно малютке пригодится...
Так пишет женщина и мать,
Достойная подруга Фрица.
Когда устраивал погром
Фашист, клейменый смертным знаком,
Незримо с ним врывалась в дом
Она с кошелкой и рюкзаком.